Выздоравливаем: соплей у Юльки поменьше, мы с папой тоже лучше себя чувствуем, Кевин совсем поправился.
Показывали Джулиану "Простоквашино". Смотрел с интересом, но после пяти минут либо терял интерес (вчера), либо засыпал (сегодня).
Вспомнила о мультфильме "Полёт драконов" и нашла его на Амазоне. Подарю Кевину на Рождество.
Подписала с офисом контракт на следущий год.
Осень рыже-бурая, с зелёной травой.
Я устала.
Завтра попробую погулять с Мотей.
Да, если кто вдруг скучал по моим пациентам.
Приходит "товарищ алкоголик-наркоман-тунеядец" пятидесяти-с-хвостиком лет. С папой. Жалуется на боль в животе, на которую он жалуется постоянно, и еще боль в груди. Осматриваю. Осмотр, что неудивительно, нормальный.
-Когда в последний раз пили?
-Пять недель.
Свежо предание. Но всё-таки говорю, как обычно:
-Боль во всем теле - нормальная реакция на детоксикацию организма, но съездили бы вы в Скорую на всякий случай, сердце проверить.
-Я не поеду! Они всё равно скажут, что со мной всё в порядке! Сколько уже лет одно и то же! Мне то делали, это делали, всего измучили, а потом сказали, что всё в порядке, а ещё это и то, а вот тот врач плохой, а этот вовсе нехороший, а вы мне наркотики не даёте, а они единственное что помогает, а я не поеду, а мне скажут что всё в порядке, а у меня депрессия, и нервы, и живот так болит, и зачем я сюда вообще пришёл...
Да уж действительно - зачем? Будь он один, был бы другой разговор, но у его отца взгляд полон надежды, и его мне жалко.
-Пойдёмте, поговорим, сэр, - прошу, - А сын ваш пока посидит подумает, зачем он всё-таки сюда пришёл.
Выходим.
-Что делать будем? - спрашиваю, - Ехать в скорую он не хочет, наркотиков я ему не дам. Когда он в последний раз пил?
-Три недели назад вышел из госпиталя, там не пил. И дома у нас не пил, но вот удрал один вечер - пару пива выпил-то наверняка.
-Ясно, - говорю, - вот вам рецепт, зайдите в соседнюю аптеку, купите сыну таблетку успокоительного. Дадим здесь, посидит успокоится, потом, может, съездит в скорую.
-Спасибо, доктор.
Идёт, возвращается, кормим страдальца таблеткой, пятнадцать минут спустя выслушываем то же самое: "Они всё равно скажут... а у меня болит, а так болит, а мне то делали, это делали, всего измучили, совсем измучили, и всё бестолку, а лечить не хотите, а наркотики не даёте, а я не поеду, и пусть я умру, и жизнь не мила, я так страдаю..."
И я не выдерживаю.
-Ладно, - соглашаюсь, - Не хотите - не езжайте. Раз уж вы понимаете, что можете он этого умереть, и так хотите, так и езжайте домой.
-А лекарства?
-Какие, - спрашиваю, - лекарства?
-От давления мне... и для поджелудочной, но эти нехорошие, другие хочу...
-Хотите другие - звоните гастроэнтерологу. Эти продлю.
-Эти плохие!
-Звоните. Телефон помните?
-Меня все смотрели, и сказали, что всё в порядке, а всё не в порядке...
-В госпиталь поедете?
-Нет! Там все равно скажут...
-Тогда езжайте домой. Вот рецепты. Хотите менять лекарства - звоните гастроэнтерологу. Передумаете насчёт Скорой - звоните.
-А как же живот болит! И грудь болит... и врачи меня лечить не хотят...
-Я вас уже час уговариваю лечиться. Езжайте в Скорую.
Долго смотрит на меня исподлобья, встаёт, выходит. Отец прощается и следует за ним. Через час звонит Скорая - товарищ явился. С сердцем у него, что характерно, всё в порядке, но в больнице полежит, так как в этом проспиртованном организме половина органов уже не работает.
Парой часов позже ко мне подходит медсестра. "А под ответственность родителей опиумные болеутоляющие можно было дать?"
Нет конечно. Родителям за восемьдесят. Если этот бугай решит их отобрать, может и покалечить. Тем более, что наркотики ему в любом случае противопоказаны.Пока я это писала Мотя пришла тербовать внимания. Визжала, лаяла, прыгала, грызла-целовала тапочки. Поиграли немножко, теперь облизывает собакомаму.