PICU

[KattyJamison]

Я так и не выяснила, он детская реанимация или интенсивная терапия. Но мне есть, что рассказать.

Двенадцатилетняя девочка прибыла в скорую с болью в животе и рвотой. Анализы показали DKA (diabetic ketoacidosis), то есть диабетический кетоасидоз. Это когда не хватает инсулина, и содержание глюкозы в крови поднимается в заоблачные выси. До 500+, например, как у девочки. И почки начинают "вымывать" глюкозу из крови вмести с огромным количеством воды. А клетки глюкозу, из-за недостатка инсулина, не видят, и начинают перерабатывать жиры. От переработки жиров остаются кетоны. От переизбытка в крови кетонов повышается кислотность крови (для химически ориентированных, pH падает с обычных 7.4 вниз. А с 7.0 человек легко может перестать дышать, так что падать там не долго). Чтобы сбалансировать кислотность на место, организм пытается убрать из себя побольше углекислоты, и дышит так, как будто хочет завертеть мельницу. В общем, бабка за дедку, дедка за репку... Легко догадаться, что человек чувствует себя препаршивейше, правда?
Девочка была направлена в PICU, потому что этим людям необходим очень строгий присмотр. И началось: раствор в вену, инсулин туда же, морфий от боли, меклизин от тошноты, и анализы galore. Смотрим, ждём, проверяем, лечим. Наконец, кислотность начинает понемногу двигаться вниз, глюкоза переползает с 500+ до 400+, все дружно выдыхают, и идут расспрашивать маму, как детка дошла до жизни такой. А мама - вот она, рядышком сидит, кино смотрит, крекеры кушает, на детку особого внимания не обращает.
-Никак нет, - говорит мама, - Инсулин колем, сахар проверяем, всё как доктор прописал. Но вот болела она... простыла, вот и сахар поднялся.
Ну, это она врёт. Не поднимается сахар до 500+ от простуды. И пальцы у девочки не исколоты - ничего она не проверяет три раза в день. И животик тоже чистенький, без точек. Поднимаю записи и обалдеваю: за два месяца девочка была только в нашем госпитале три раза, этот четвёртый, с тем же самым диагнозом. Снимаю телефонную трубку и вызываю CPS (Служба Защиты Детей). Служба знает девочку. Они уже видели её (как странно, правда?) три раза за последние два месяца.
Они отпустили её домой с мамой через два дня. Двенадцатилетнюю девчонку, которая почти умерла в нашем госпитале четыре раза за 60 дней. Желание перестрелять персонал CPS, удавить мамашу, и забрать ребёнка себе, было неописуемо словами.
Я проверила сегодня: к девочке ежедневно ходит медсестра проверять сахар и колоть инсулин. Что не отменяет того факта, что её семью надо изолировать в глубоком холодном подвале с крысами сначала, а лишить родительских прав уже потом.

А в палате №704 уже неделю лежит 18летний мальчик с дистрофией Дюшенна. Ему провертели дырку в горле, чтобы обеспечить перманентную вентиляционную поддержку: мышц у мальчика больше нет, и оперировать дыханием он не может. И двигаться не может. И, теперь, говорить - из-за вентилятора. А раньше - только шёпотом.
Эта болезнь не имеет хорошего лечения. Есть лекарства, которые замедляют потерю мышечной массы, и в результате детям требуется вентилятор не в 10 лет, а в 18. Мальчик боится, что если с ним что-ниубдь случиться, то никто не придёт, потому что он больше не может кричать. Бедный мальчик. Боится он зря: если с ним что-нибудь случиться, его медсестра поймёт это раньше, чем он сам - такой вой поднимется по отделению. Но ему по-любому есть чего бояться.

15-летний мальчишка явился в скорую в болью в животе и температурой. Путём обследования и CT скана диагностировали аппендицит, отправили в операционную, вытащили аппендикс, отфудболили в палату. К утру температура не спала, и мальчик выглядел плохо. Сделали ещё один снимок, и обнаружили, что на месте аппендикса образовался абсцесс. Ещё одна поездка в операционную, на этот раз открытая операция, а не через "телескоп и щуп". Вскрыли и промыли абсцесс, откачали гной, и заметили, что кишечник беловато-голубого цвета. Ещё один скан, прямо в операционной, показал сгусток крови в... кажется, она называется чревный ствол - артерия, которая поставляет кровь м тонкую кишку. К моменту обнаружения сгустка, кишки распухли так, что закрыть разрез не представлялось возможным. Мальчика отправили к нам. С раскрытым животом, упакованым мокрвыми губками и пластиком, с трубкой в лёгких и ещё одной в желудке, и ещё одной в анусе, на ветниляторе, и с катетером в мочевом пузыре. Залитого морфием, фенерганом и прочими анастетиками по самые уши, плюс гепарином для разжижжения крови.
Температура всё повышается, несмотря на контроль и антибиотики. Через пару часов падает давление, взлетает пульс - мальчик стремительно летит в септический шок. Льём через две крупнокалиберные иглы раствор, кровь, антибиотики вёдрами, и прессоры - лекарства для сужения сосудов и подстёгивания сердца. Поднимаем давление, но из катетера начинает литься кровавая моча - почки не выдержали издевательств и объявили забастовку. Подключаем искусственную почку.
Как только мы понимаем, что он выдержит двухминутную поездку на лифте без новых лекарств, мальчик едет в операционную, где из него вырезают 10 сантиметров тонкой кишки чёрного цвета, и кишечник вымывается чуть ли не с мылом. Ночь проходит без перемен. К утру температура всё ещё не упала. В операционную опять - на этот раз вырезается 50см тонкой кишки, тоже рангренозной. Температура, наконец, падает. Осторожно понимаем прессоры - давление стабильно, пульс 76.
Вчера хирурги в очередной раз облазили кишечник и решили, что опухоль спала настолько, что разрез можно зашивать. Когда уходила сегодня, его увозили в операционную.
Каждый день, пять дней подряд, мы все уходили домой, не зная, будет ли ребёнок жив к утру. Ничего ещё не закончилось: неизвестно, сможем ли мы реанимировать почки, неизвестно, что получилось из эпопеи с кишечником, неизвестно, задолбали ли мы инфекцию. Ничего, в общем, не известно. Что твориться в голове у родителей ребёнка, я не хочу даже гадать.

Сгустки крови в чревном стволе - очень-очень редкое осложнение операции аппендицита. А у мальчика был фактор риска, о котором родители забыли нам сообщить: несколько родственников со стороны отца умерли или пострадали от высокой свёртываемости крови.