Настроение, самочуствие и т.п.

[KattyJamison]

подвигло меня на то, на что уже давно не было ни времени, ни желания. Я, наконец, закончила следущий рассказ из серии о шпионских похождениях.



Предупреждение 1:

Только-только закончила. То есть могут быть ляпы и наверняка есть ошибки.



Предупреждение 2:

Если кто-то не читал предыдущие рассказы, могут возникнуть вопросы. Как то: а где всё это вообще происходит, и что там творится за бардак. Если кому интересно, я могу либо объяснить либо выложить предыдущие части. А сама история более-меннее самодостаточная.



Среди лжи



-Я тебя люблю.

-Я тебя люблю.

-Жаль, что мы видимся так редко. Очень тяжело уезжать.

-Что здесь даётся легко, ласточка?

-Пожалуй, что ты прав. Так что у тебя завтра?

-Посвящение в рыцари. Но из-за этого тебе волноваться не стоит.

-Можно будет посмотреть?

-Не надо, оно же во дворце. Лишний риск.

-Проще, когда в бою, да?

-Не знаю, мне не с чем сравнивать. Но мороки меньше, это точно. Уезжай утром, хорошо? Не задерживайся.

-Угу.

-Обещаешь?

-Подумаю.

-Любопытная. Ты хочешь, чтобы я ещё и из-за тебя дёргался?

-Конечно нет. Но обещать подожду. Почему ты такой мрачный? Из-за меня?

-Что ты... Просто жаль, что ты уезжаешь.

-Милый... Подожди, это посвящение... значит, ты останешься?

-Нет. Хватит. Восемь лет – вполне хватит. Да и сил у меня больше не осталось на все эти авантюры. Спи, тебе завтра вставать с рассветом... Как я могу остаться, если ты уедешь, крошка? Ну скажи, как?

Она уехала едва солнце позолотило реку, затянув грудь и переодевшись в надоевший мальчишеский костюм. Отдохнувший конь без усилий нёс лёгонькое тело навстречу океану, а то, что называется здесь душой, рвалось обратно в душный равнинный город. Райвен Аль-Тарнэ, имя, такое же выдуманное, как и прошлое. Разведчик, постоянно ходящий по краю в нескончаемых придворных дрязгах. Ничего не боявшийся, резкий, почти грубый со всеми, нежный с ней. Скоро они увидятся опять, ещё месяц – два, и они будут в море, оба, и постоянное, ежесекундное напряжение, риск, страх растворятся, как дурной сон. Скоро... но сжимающееся сердце упорно не желало это понять.



Она была права. Всегда надо доверять предчувствиям, они же сбываются! А впрочем, даже останься она там, что бы это принесло?

-Так от Тирана снова ничего?

-Ничего. Поможешь мне? Надо забрать его бумаги пока не поздно.

-Конечно. Лучше меня всё равно никто не справится.

-Осторожней, про тебя могут знать.

-Откуда, от него? Не смеши!

-Из человека можно выбить что угодно, было бы умение.

-Не это.

-И это. Но допускаю, что не так скоро. Езжай, и удачи тебе. Оставайся в Иссаваре, ко дню круглого солнца туда подъедет Диверсант.

-Уяснила. Счастливо.

И опять бешеная скачка через поля и степи, только конь измучен, а в груди слёзы вместо неясных предчувствий. Как это получилось? Как мог Райвен, осторожный, расчётливый Райвен исчезнуть, раствориться, не оставив следа? Была ли это накопившаяся усталось, прорвавшаяся равнодушием, или чужая ошибка, или просто невезение? Он не пришёл на встречу с новым связным, не послал письма, не появился в назначенное время в порту... Не важно, что всё это произошло – не произошло – почти одновременно: три пропущенных рандеву означают, что разведчик влип серьёзно. Продан в рабство, ранен, убит... Ларна хлестнула коня, и уставшее животное из последних сил равнулось вперёд.



Тесная клетушка их городской «квартиры»: комната, о которой в теории никому ничего не известно. И, похоже, действительно неизвестно: мебель цела, половицы не вскрыты, даже тугие полотняные шторы на месте, там где она закрепила их в прошлый раз. Тиран тут больше не был. Или был? Нет, не был: ломких сухих ромашек в керамической фляге по прежнему семь.

Бумаги. Должны быть в тайнике под окном, но кто знает... Ни один разведчик не будет хранить бесполезный архив, и если Тиран влип сразу после её отъезда, там будет пусто. Нет, что-то лежит. «Что-то» с ладонь развером завёрнутое от крыс в просмолённую кожу. Письма.

«Тиран – Диверсанту. 4 39 67 888. Сдаю операцию Порог.» Поздно, поздно, поздно! Это нужно было отправить ещё в середине месяца! Зачем он засунул сюда эту бумажку, он с ума сошёл? Кто же хранит такие вещи? «Свет твоих очей, словно мерцание звёзд, дыхание твоё, словно росистое утро…» и ещё сорок строк в том же духе. Что за сентементальный бред? Не он же его писал, право слово! Конечно нет, вот стоит печать менестреля. Но зачем, Южный ветер в скалы, зачем совать это в тайник? «Храм Солнц встречает полдень кострами.» Мда, это не нуждается в переводе, хотя хорошо бы конкретнее... «Ларне.» Что? Пергаментный конверт, сшитый по краю, и неровные строчки изнутри.

«Ты плачешь, крошка?

Садись к огню...

Клянусь, чем хочешь,

Твою любовь я сохраню…



Не надо слёз,

Всё будет так,

Как мы хотели:

Дожди и звёзды,

Листопады и метели.

Дом, море, дети,

Сказки, кошка,

Покой и твёрдая обложка

Любимой книги,

Позабытой на постели.»

Ломкая вязь букв, знакомо заострённый конец «в», лишняя петелька на «л». Тиран. Тиран – ей, и только ей, не зря же он, презрев безопасность, надписал на конверте её имя. Свою безопасность – не её: ни одна живая душа не проассоциирует имперскую девочку Ларну ни с Красдом Вириадом – её мужским обличием, ни с Аливардой Алториан – её же женской ролью. Всё. Тайник пуст. Запомнить, зазубрить тексты наизусть, даже внешне бесполезную балладу о мерцающих очах и звёздных ночах. Её, кстати, можно и не сжигать, просто сунуть за пазуху, а вот два коротких доклада и стихи на имперском совсем ни к чему таскать с собой. Растереть головку седьмой ромашки, высыпать пыль в тайник. Задвинуть на место доску. Всё: можно, нужно, необходимо уходить. Но Ларна постояла у окна ещё, всей кожей впитывая запах пыли, кошек и старых тряпок, не отрываясь глядя на аккуратно прикрытую попоной кровать, и лишь через минуту покинула комнату, щёлкнув ключом в тугом замке.



-Что ты думаешь об этом, рыцарь?

-Что я думаю – моё дело, - огрызнулся Диверсант, - Сядь, не мельтеши перед глазами. И помолчи.

Ларна послушно уселась на стул, сложив ладони на коленях. Длинное жёсткое платье стесняло движения и надёжно избавляло от подозрений. Подзови рыцарь-советник к себе на учице ободранного мальчишку, это будет странно. А вот если он схватит за руку симпатичную девушку, за которую по несчастной случайности некому заступиться... Могут, правда, найтись самозванные защитники, но с ними Диверсант как-нибудь договорится. И если она останется у рыцаря надолго, в этом тоже не будет ничего особенного.

-Повтори, что ты там нашла?

-Два доклада, письмо мне и вот эту балладу.

-Что в письме?

Ларна почувствовала, как покраснели щёки.

-Стихи, но в них нет ничего полезного, Диверсант. Хочешь, чтобы я зачитала?

-Что я, влюблённого бреда не слышал? Даже сам иногда нёс... Зачитай доклады.

-«Тиран – Диверсанту. 4 39 67 888. Сдаю операцию Порог» и «Храм Солнц встречает полдень кострами».

-Зачем ему это понадобилось, хотял бы я знать... Тебе известно что-нибудь об операции «порог»?

-Нет конечно.

-Представь себе, мне тоже. Единственная, которую я знаю, закончилась ещё до моего сюда прибытия.

-А чем закончилась?

-Провалом. Тогда погиб Дуэлянт.

-Вот именно!

-Поясни-ка.

Ларна торопливо развернула пергамент и повела пальцем по чётко выведенным строчкам.

-«Я вернусь к тебе, если путь мой будет удачным. Вверяя жизнь богам, иду за сверкающим солнцем. Оно освещает мою цель, оно...» Ладно, дальше уже не важно! Храм Солнц, авантюра, середина месяца. Что ты поручал ему, Диверсант?

-Отрабатывать отход, с этим всегда много мороки. И прикрыть Красавицу в Хитоэрн.

-Там он и увяз, наверное.

-Догадки не годятся, крошка. Всё, что мы пока знаем наверняка, это цепочка: Храм Солнц, авантюра, возможный провал, и время. Я покручу это под разными углами, а тебе придётся поработать.

-Как? – спросила Ларна. Она знала, как.

-Попробуешь разговорить старшего принца. Будем считать, что я тебя для него купил. Давай умывайся, переодевайся, вечером перевяжу тебя лентой и вручу этому кретину.

-Он действительно кретин? – профессионально поинтересовалась Ларна, стягивая через голову платье.

-Да нет, скорее просто скот. Сейчас пошлю кого-нибудь купить тебе новую одежду. Мыло в сумке, воду принесут.



Ларна скромно потупилась и покраснела несмотря на то, что её лицо было почти скрыто плотным покрывалом: люди бывают наблюдательнее, чем кажутся, а собеседник должен быть уверен в том, что она испугана, смущена и польщена.

-Благодарю, рыцарь, - сказал старший сын и наследник Властелина Вэйзорт, восторженно разглядывая девушку. Сопляк. Мальчишка. Мороки с ним будет... точнее, было бы, если бы ей нужно было что-то кроме чистой информации.

-Пусть она доставит тебе радость, принц. Красивые девушки в вашей стране... А уж умница... Вели ей вышить тебе рубашку, другой такой не будет!

-Завтра турнир, Иртион, ты примешь в нём участие?

-Ради того и приехал, принц.

-Льщу себя надеждой встретиться с тобой в бою. Эй, ты! Отведи её в мои покои!

Ларна, вздрогнув, вырвала руку из загребущей лапы слуги, но покорно пошла за ним. Принц заржал – понравилось... Чудесненько. Ларна вспомнила Тирана и вздохнула: наследничек по всем статьям проигрывал.



Умаявшийся принц тихонечко посапывал, уткнувшись носом в мохнатую шкуру горной кошки. Ларна задумчиво покусывала прядь волос – размышляла. Ничего. Ничего. То ли наследничек не осведомлён, то ли хитёр не в меру... да нет, какое уж там хитёр… Щенок. Может она не так спрашивает? Или не о том... В любом случае, сегодня его уже не разговоришь, а завтра она попробует снова; уж Диверсант постарается, чтобы у принца было хорошее настроение.

Настроение у принца было замечательным. Партия рыцаря Иртиона, он же Диверсант для посвящённых, смела с ристалища всех остальных рыцарей, и принц, сражавшийся плечом к плечу с прославленным полководцем Вэйзорт, стяжал себе бессмертную славу. Ларна чуть-чуть поохала над его синяками и ссадинами, размяла занемевшие от махания мечом плечи и снова принялась расспрашивать и выпытывать. Принц ничего не знал. Ни-че-го-шеньки. Тиран пропал, как испарился. Почему? Если замешан Храм Солнц, как может наследный принц быть не в курсе? Или всё-таки не Храм, и Тиран просто ошибся? Нет, нет... так вот без следа? Только Храм, больше некому... Почему не знает принц? А сам-то повелитель Вэйзорт знает? Не может не знать! Был бы шум, Тиран же теперь рыцарь! Рыцарь короны, посвящённый короны... Что-то важное она упускает, что? Посвящение!

Ларна села на постели – догадки и недомолвки наконец-то сложились в связную картину. Никто не знал – не мог узнать – что Тиран шпион. Но вся страна знает, что он хороший командир и... и пол-страны знает, что лорд Дариалн не отпускает его ни на шаг. Дариалн скоро должен возглавить осаду Хэйфэа, где засели Независимые Лорды, и если он возьмёт замок, Храм Солнц Вэйзорт соединится с Храмом Хитоэрн! У них будут общие земли, короли обоих государств уже договорились поделить долину Хэйфэа! Надо думать, Первому Жрецу сильно этого не хочется, скотине... Следующим после Тирана будет Дариалн, стало быть, а потом и Алан, если они дотянуться в Хитоэрн... Ладно, это после. Посвящение в рыцари во дворце происходит в присутствии Жрецов Солнц. Они подтверждают «чистоту» кандидата... Если Тиран объявлен «запятнанным», а властелин не хочет лишаться его лорда-покровителя, Дариална в нашем случае, всё случившееся будет под охраной воды.

Ларне в сердце словно воткнулась игла. Так он убит? Нет, нет, властелин может затребовать его обратно... если не испугается. Он испугается, но у жрецов, конечно, есть отход. Нет, Тиран спрятан: глубоко и надёжно спрятан под землёй. В тюрьме, в шахте, где угодно. Там и будем искать. Ларна откинулась обратно на пушистый мех и закрыла глаза, но ещё долго не могла заснуть.



-Разумно. Молодец, детка. Останешься при принце. Знаю, ты собиралась домой...

-Всё нормально, Иртион. Я всё равно не хотела бы уезжать, пока Тиран здесь.

-Тем лучше. Обхаживай принца и слушай новости. Алану я всё передам, а в Хэйфэа поеду сам, пожалуй. Надо её взять.

-А Тиран?

-Конечно, я начну его искать! – Диверсант сверкнул чёрными глазами в сторону собеседницы, - Но шансы – сама знаешь... Кстати, когда это он оставил нам письмо, если его взяли сразу на церемонии?

-Он знал, Иртион, - еле слышно сказала Ларна, - С самого начала, наверное. Поэтому и убрал меня из города...

Диверсант пробормотал что-то неразборчивое, но вслух не высказался, и Ларна отдала должное его небывалому такту.

-Я пойду? – спросила Ларна, - Нужно успеть в вышивальную до заката.

-Иди. Я с тобой свяжусь как-нибудь, а ты... если будет нужно, отправь письмо на побережье, к Дестиоре. Она подтвердит, что вы старые подруги, если что.

-Хорошо, рыцарь. Удачи тебе.

Диверсант кивнул, легонько коснулся её губ своими и ушёл вниз по спиральному спуску. Такое прощание было слишком нежным для их ролей, но Диверсант, как всегда, не снизошёл до декора. Впрочем, Ларна была ему благодарна – ей действительно необходим был поцелуй. Чей угодно, лишь бы не старшего принца.



Диверсант успел уехать и вернуться, Хэйфэа сдалась на милось войск Вэйзорт, дождливая зима тянула когти к долинам, а от Тирана всё не было вестей. Старший принц устал от Ларны – в ней не было слишком многого, что привлекало благородных рыцарей в женщинах Континента, - и всё чаще его взгляд скользил по ней, как по надоевшей, но всё ещё необходимой мебели. Всё больше времени она проводила в ненавистной вышивальне, безнадёжно тыкая иглой в рукава и подолы рубах. Диверсант не врал – вышивала Ларна хорошо – не то, чтобы старший принц мог это оценить...

Она готова была к смене своего статуса, продаже и, если Диверсант не успеет вмешаться, необходимому побегу. В её сундучке лежала аккуратно упакованная мужская одежда и регулярно пополняемый мешочек сушёного мяса. Стилет, оставленный ей Иртионом, никогда не покидал своих матерчатых ножен в её нижних юбках, и в общих чертах она была прекрасно оснащена для любой неожидоннасти – кроме той, которая, как водится, решила произойти.

Лампа чадила и шипела, но Ларне было лень поправлять фитиль, тем более что шаги принца уже слышны были на галерее. Вечерное облачение её господина, вычищенное и починенное, уже лежало в образцовом порядке на постели. В качестве последнего штриха, Ларна добавила к ансамблю блестящие сапоги и обернулась на звук открываемой двери. Принц был не один.

Двое стражей покоя, сопровождавшие его, не были известны Ларне ничем, кроме плохого – это, впрочем, можно было без боязни прослыть сплетником, честно сказать обо всех стражах покоя. Принц оживлённо рассказывал что-то; его спутники охотно смеялись остроумию наследника. Ларна отошла к стене и опустила голову.

-Я убеждён, что наследник Вэйзорт может выбирать самых лучших, - произнёс, отсмеявшись, один из стражей.

-Все они одинаковы, - судя по небрежному взмаху руки, старший принц был в ударе, - И просватанные невесты не лучше, а возни-то сколько! – его взгляд скользнул по Ларне, и в первый раз на последние недели она не почувствовала себя предметом обстановки, - А впрочем, если вам в караульной нужна девка, бери эту! Вот и посмотришь, сильно ли она отличается!

Ларна шарахнулась назад, вжимаясь в стену: впервые за время её трёхлетнего пребывания на Континенте обдуманная реакция совпала с тем, что ей действительно хотелось сделать. Страж покоя сделал шаг к ней, протянул руку, и Ларна кинулась в ноги принцу.

-Мой лорд, не отдавай меня на поругание! Есть жалость в твоём сердце – не бросай свою рабыню сторожевым псам!

На мнгновение, в игре теней, отброшенных коптящей лампой, похоже было, что принц тронут мольбой, но мнгновение прошло, и Ларна охнула от боли, когда наследник вздёрнул её на ноги и толкнул в руки стражей покоя.

-Передайте чтобы завтра к рассвету к воротам прислали охотничий эскорт, - велел старший принц, и стражи, восклицая благодарности и восхваления, вымелись на галерею, волоча за собой упирающуюся Ларну.

Путь до караульной был неблизкий. Ларна успела сорвать голос мольбами, проклятиями и нечленораздельным визгом и поломать ногти бесполезными конвульсиями. В неуклюжих юбках, с одним слишком надёжно запрятанным стилетом, без денег на подкуп, у неё не было никакого оружия против полностью снаряжённых стражей, не помогли бы ни ногти и зубы, ни заученные когда-то приёмы Тиас-Оро. У порога смотровой башни, всё ещё рыдающая и брыкающая Ларна успела примириться с этим фактом.

Караулка встретила теплом, винными парами, запахом съестного, и – как только стражи у огня сообразили, что притащили к очагу соратники – громовым хохотом и потоком похабщины. Мольбы и слёзы не имели здесь никакой цены, и всё же Ларна продолжала заливаться и тем и другим. Этого требовала легенда, но кроме того у неё не было сил остановиться.

Она пошла по рукам – гогочущие, ещё большей частью трезвые молодчики не набросились на неё скопом, как могли бы воры в общей камере, но ни единый клочок её тела не остался не облапанным. Слёзы закончились, утихли даже всхлипы, губы, щёки, шея горели от поцелуев, груди превратились в сплошные синяки от щипков, но большая часть её одежды ещё была на ней, когда дверь с грохотом впечаталсь в стену.

-Нажрались как овцы в винограднике! – Иртион Алтомирэ пнул ближайший стул, толкнул стража, преграждавшего ему дорогу и выдернул Ларну из душных объятий, - Мало девок за воротами, рабыню старшего принца обязательно потискать? – и, неслышно в гомоне возмущённых отрицаний, одними губами прошептал Ларне: «Уходи ко мне.»

Кто-то попытался перетянуть Ларну обратно; Диверсант швырнул её ко входу. Едва увернувшись от загребущей лапы, она перескочила порог и, не оглядываясь, побежала к кухням. За её спиной глухо лязгнула сталь.

Пробежав через кухни, Ларна замедлила шаг. Ей нужно было переодеться, но принц наверняка был ещё в опочивальне, и путь к сундучку был отрезан. В кладовых, пыльных и тёмных в любую погоду, неотлучно находился старый, глупый, но исключительно ревностный хранитель, а кроме них... Слева мелькнул отсвет факела. Ларна, вздрогнув, повернулась на свет, но это был всего лиш мальчик-паж в вышитой курточке. Знакомые узоры подстегнули память, и Ларна, приняв решение, взбежала по лестнице.

В вышивальной было темно: чадащий коридорный факел отбрасывал неровные блики сквозь приоткрытую дверь. Ларна скользнула внутрь, осмотрелась и склонилась над ларём. Через десять неимоверно долгих биений сердца, мужские штаны и рубаха были в её руках. Курток и сапог здесь не было, а единственный плащ был слишком роскошен для прислуги – неудача в темноте легко поправимая выворачиванием его наизнанку. Ещё задержка на переодевание, холод стали у шеи, и волосы упали на каменный пол. Засунув бывшие локоны и одежду на самое дно ларя, Ларна выбежала в коридор и понеслась по лестнице, через двор, к стойлам, к хозяйственным постройкам, по проходу между коровниками к Северным Воротам.

В этот поздний час, прохожих было мало, но ворота, как всегда в мирное время, были открыты, и охрана – не стражи покоя, а обычные солдаты – скучали, подпирая створки. Ларна подбежала к паре привратников и остановилась, притворно тяжело дыша.

-Воины, не проезжал сегодня обоз с овощами? Обратно не проезжал?

-Ещё до сумерек уехал, - усмехнулся страж, - А что тебе обоз, паренёк?

Ларна изобразила отчаяние.

-Мне повар велел с ними ехать, да потом другой спутал и поставил котлы оттирать... Выпорют завтра, чтоб Солнца мне не видеть! А далеко поля, ну, овощи откуда?

-К полуночи дойдёшь, - добродушно посоветовал охранник, - До северной окраины, а дальше вдоль озера, где Искристая изгиб делает. Искристую-то знаешь?

-Знаю, воин, благодарю, Солнца в небе над тобой!

Ларна закивала и побежала вперёд, под арку ворот, через мост, по мостовой, по просёлку, вокруг нескольких полузнакомых кварталов и обратно к замку, пока не ввалилась, с чёрного хода, чуть не сбив с ног заспанного слугу и едва дыша, во владения Иртиона.



После суматошного омовения, ещё одного переодевания и возни с волосами, Ларна опять стала походить на Красда Вириада. У того, правда, локоны были чуть длиннее, но не так это важно, чтобы кто-нибудь заметил. Перетянутая, пятнистая от синяков грудь болела, тело просило пощады, но Ларна всё же просидела пол-ночи без сна и не зажигая света. К тому времени, как она наконец уронила голову на стол в хозяйских покоях, Диверсант ещё не вернулся домой.

Рыцарь не вернулся и утром. Челядь, привыкшая к нерегулярным отлучкам своего господина, не видела в этом ничего необычного, но Ларна, понукаемая к действию тревогой и любопытством, спустилась в конюшню и до полудня чистила лошадей в надежде занять руки и голову. Красда в доме знали и внимания на него особенно не обращали, равно как игнорировали ещё пару десятков посетителей ломившихся в двери в неурочное время. Насколько было изветсно Ларне, большая часть этих людей не имела отношения к шпионской деятельности Иртиона; взбалмошный рыцарь ежедневно крутил свои собственные, никому не понятные интриги. И всё же от спас её вчера от изнасилования и неминуемых в той свалке тяжёлых травм, спас возможно ценой своей жизни, если хотя бы один из стражей покоя стоил своего жалования...

Иртион явился к закату. Слышно было, как он отдаёт распоряжения о горячей воде и ужине привычным к понуканию слугам. Когда тяжёлые шаги загрохотали по ступеням, Ларна, уже отмытая от конюшенной грязи, встала с постели и распахнула дверь.

-Добрался без приключений? – без интереса спросил Иртион, проходя в комнату. В камине потрескивал огонь и пламя ламп освещало рукописи на столе, - Убери этот завал, возьми у Леваржа воду и достань серую сумку из оконной ниши. Мне нужна твоя помощь.

К моменту, когда требуемые предметы сместили рукописи со стола, Иртион скинул куртку. Его одежда была измята и запятнанна, на рубахе темнела коричневая полоса.

-Не моя, - пояснил Диверсант, перехватив встревоженный взгляд, - Обошлись малой кровью. Но рука переломана. Доставай бинты и всё дерево, какое есть.

Правая ладонь, действительно, побагровела и наощупь была сломана в четырёх местах. Ларна поёжилась – об этом способе наказания «виновной длани» она знала. Диверсант должен был здорово потрепать стражей покоя, чтобы Властелин обратил на инцидент внимание.

-Оставь переживания до более подходящего момента, - поморщился Иртион, - Там четыре перелома, из тех что можно поправить. Работай, как умеешь. Да, чтоб тебе было интересней жить, через руки «домашних жрецов» Тиран не проходил. Похоже, его вообще нет в Храме Солнц.

Смена темы застала Ларну врасплох. Глаза застилали слёзы, и она склонила голову, протирая опухшую ладонь тёплой водой. Потом, нарезая тонкие деревянные пластины на шины подходящего размера, сказала тихо: «Спасибо, Диверсант.»

-Если есть возможность, я не допущу пыток ни одного своего агента, - Иртион мотнул головой, отметая благодарность, - Твоя удача, в этот раз возможностей был полный колодец. А вот Тирана мы, по всему видно, будем искать пока прибой не остановится. Но по крайней мере его не свежуют в святилище с конца лета... Не тяни, хуже чем есть ты всё равно не сделаешь.



Роль Вириада предоставляла куда больше свободы, чем позиция затюканной наложницы. Ларна моталась по столице и пригородам, исполняя поручения Иртиона, и ежедневно посещала невольничий рынок. В тавернах и на улицах она расспрашивать не рискнула. Тиран – хорший разведчик – не выделялся из толпы ничем, и проследить его путь среди аморфной массы пленных, преступников и невольников вряд ли было возможно.



Удушливое лето сменилось дождливой осенью, приближалась зима – единственный сезон, заслуживающий звание прохладного. Ларна чинила сбрую Ветреного на конюшне, посвистывая толпящимся у кучи грязной соломы птицам. Ветреный фыркал, бил копытами стойло и вообще всячески требовал внимания: Иртион уехал на Красавце, и жеребец ревновал. Коня было жалко. Ларна с удивлением прислушивалась к этой жалости в себе. С исчезновением Тирана в конце весны, её сердце будто вмёрзло в лёд – кроме сжимающего внутренности ужаса

она не чувствовала ничего. А теперь, похоже, начала оживать.

Цокот копыт по мощёной улице отвлёк её от самосозерцания. Привратник распахнул ворота; Иртион короткой рысью провёл Красавца по двору, соскочил, бросил повод вставшей Ларне.

-Расседлай и оботри. Запакуй наши сумки, завтра едем к побережью.

-Рыцарь, могу ли я...

-Не трепещи, никто тебя не отсылает.



Который час Ларна стояла за плечом Иртиона. Ноги гудели от дневной скачки, голова – от шума и голода, но уходить было нельзя. Не положено оруженосцу прохлаждаться в тенёчке, когда его господин ужин вкушать изволит, и кому какое дело, что Вириад и не оруженосец вовсе, а так, мальчик на побегушках. Не положено, и всё тут.

Иртион был в обычном своём ударе, чтоб не сказать «угаре». Он травил байки, язвил, перемывал косточки рыцарям, лордам, леди, принцам и царствующим особам, сокрушался по поводу недавней раны своего полупьяного собеседника и расспрашивал его о жёнах и наследниках. Лорд Элис Риол-Тар, примчавшийся в порт ради свидания с собратом по ремеслу и угодивший вместо переговоров в кабак, давно отпустил своего оруженосца развлекаться, а теперь с невозмутимым видом слушал излияния Иртиона, накручивая каштановый локон на палец. Лорд был бледен, но не хмур, он, не моргнув глазом, поддерживал Иртиона, когда тому нужно было подтверждение или наводящий вопрос, но Ларне почему-то казалось, что Элис мысленно сдирает с собеседника шкуру.

В конце концов упившийся рыцарь, пошатываясь, направился в свои комнаты. Иртион зевнул и откинулся на стену, растирая глаза ладонью.

-Проводи меня, рыцарь, - потребовал Элис, - Внутренняя охрана в это время не то кошмары видит, не то горячку встречает.

-Пусть Вириад проводит.

Элис шарахнул ладонью по столу. Звук, резкий, как удар бича, разнёсся над полупустым залом.

-Давненько я не валял тебя по турнирному полю, рыцарь, - теперь тихий комментарий Риол-Тара привлёк к себе всеобщее внимание, - Ты растерял свои манеры. Проводи, да не забудь сообщить Властелину, как его рыцари встречают послов.

Взгляд, которым Иртион обжёг собеседника, вогнал бы Ларну в краску и под стол, но с Лорда он скатился как вода с камня. Риол-Тар поднялся, небрежно подхватывая со стола поясной нож и, нежно глядя на встающего Иртиона, добавил.

-А на Солнцеворотном турнире я буду.

Лишь выйдя на грязную, пропахшую рыбой и тухлятиной улицу, Иртион сменил гнев на милость.

-Подонок, - сообщил он Элису, хлопая Лорда по плечу.

-А ты не выделывайся, диверсант на мою голову. Что слышно про Тирана?

-Ничего.

Элис кинул почти неприметный сочувственный взгляд в сторону молчаливой Ларны.

-Я работаю, Лорд, - сообщила она.

-Я не сомневался, умник. Его ищут в Пиратском Гнезде, пока без толку. В Хитоэрн его нет. Иртион, в Солнцеворот я буду в Вэйзорсаре, ты уж постарайся явиться на турнир целым.

-На кой я сдался тебе целым? – удивился Диверсант, сворачивая на улицу пошире.

-Для дела, - Элис, морщась, обошёл воняющую помоями лужу, - Храм Солнц почтительно просил найти ему исполнителя божественной воли в вашем болоте.

Ларна слушала и запоминала, но думала не о заговоре двух шпионов, а об участии в глазах Элиса. Тирана ищут. Ищет не только безразличный к чужим страданиям Иртион, но и Лорд, известный своей дотошностью, и ещё какой-то агент в Пиратском Гнезде. Ищут и обязательно найдут, не могут не найти...

Рыцари распрощались у ворот облюбованной Элисом гостиницы, и Ларна, поклонившись Риол-Тару, поплелась за своим покровителем.



Иртиону взбрело в голову задержаться на побережье. Днями он пропадал на приёмах и в кабаках, ночами – и вовсе неизвестно где. На Ларну, освобождённую от обязанности таскаться за ним следом, свалилась забота о лошадях, снаряжнии и связи. Жаловаться было не на что: кто же в здравом уме променяет симпатичных лошадей на едкого, как серный источник, Иртиона? И тем не менне, Ларна почти не спала ночами, чутко прислушиваясь к каждому шороху и успокаиваясь лшь тогда, когда полупьяный рыцарь вваливался в комнату.

-Съезди в порт, Вириад. Где же всё-таки носит «Громогласный»?

У Ларны была теория, но она не стала высказывать её вслух. Порт, пропахший рыбой и смолой, встретил ошалелым гомоном. На один из кораблей грузили рабов; Ларна устало оглядела измученных, избитых, задыхающихся от жажды людей. Тирана, как обычно, среди них не было. Она выругала себя за беспочвенные ожидания, прогулялась до начальника порта, выяснила, что «Громогласного» всё нет, и поплелась назад.



Месяц пролетел, как день. Иртион будто не собирался в столицу, хотя до Солнцеворота оставалось всего ничго. «Громогласный» сгинул в море: может от рук пирата, а может шальной шторм разметал гордый до умопомрачения парусник. Кого бы ни ждал Иртион, было уже ясно, что он не появится. Дважды Ларна ездила с поручениями к окрестным землевладельцам. Во второй раз её чуть не ограбили по дороге, и только резвость Красавца спасла её шкуру и кошелёк. При виде взмыленной лошади Иртион измучил Ларну вопросами, отцепившись лишь когда возмущённый «мальчик на побегушках» вспомнил оба Солнца и семерых подземных демонов. На следущий же день рыцарь погнал её в какой-то необозначенный на карте городок с письмом и наказом «без амулетов не возвращаться».

Ларна ломала голову всю дорогу, но так и не додумалась до того, зачем несуеверному Иртиону понадобились амулеты. Городок оказался посёлком, выстроенным вокруг шахты. При ближайшем рассмотрении, шахта принадлежала Храму Солнц. Здесь добывалась медь, здесь же лились и амулеты, впитавшие живительную силу солнечного металла и рассветных лучей... Логично, но неожиданного интереса Иртиона к религии это не прояснило.

Старый жрец, ворча что-то о собственном божественном призвании, заговаривал искрящиеся полировкой диски; Ларна оглядывалась. Во внутренний двор Храма её, конечно, не пустили, но и во внешнем было на что посмотреть. Уходила во тьму пасть шахты, рядами стояли у стен тачки с бурой породой, группа ободранных но хорошо кормленых мужчин – наверняка надсмотрщики – жевала что-то на пристенных скамьях в тени навеса. Жрец протянул ей амулеты. Ларна взяла, приложила к горлу, благодаря, и собралась уходить.

-Задержись до вечера, юноша, - предложил жрец, улыбаясь замотанному оруженосцу, - Приедут торговцы, привезут акробатов, а может и танцовщиц...

Ларна поблагодарила, сбиваясь и смущаясь. К случайной жестокости она привыкла, но не к случайной доброжелательности, и потому всегда терялась в таких ситуациях. Жрец ушёл внутрь, но молоденький послушник вынес ей хлеба и сушёных фруктов, а надсмотрщики пригласили в тень. Некоторое время она слушала их байки и болтала о столичных чудесах, потом собесдники потянулись в шахту, а Ларна осталась разглядыват юрких ящериц, ждать вечерих торговцев и гадать, влетит ей от Иртиона или загулявший рыцарь вспомнит о ней не раньше, чем продерёт глаза в середине дня.

Торговцы въехали во двор во всём блеске своего величия. Величие их, разумеется, существовало только в глазах восхищённых зрителей, ни разу в жизни не отъезжавших от своего посёлка более чем на день пути, но Ларне размалёванные, все в цветных лентах и матерчатых коронах комедианты тоже понравились. Внешний двор Храма набился народом, торговцы выкладывали товар на лотки, местные жители несли на продажу и обмен плоды своих трудов, а артисты тем временем отгородили цветными тумбами площадку, и оттуда уже кто-то орал дурным голосом, зазывая всех присутствующих посмотреть представление.

Ларна купила пирожок, отказалась от кислого вина и встала у стены. Представление она уже видела в городе. Сейчас было интереснее смотреть на торговцев, сговаривающих сделки, женщин с закрытыми лицами, прижимающихся к мужьям, мальчишек, с визгом носящихся вокруг... Жизнь продолжалась, так почему же вокруг ей уже который месяц кажется, то время замерло?

Рабов, конечно, на праздник не пригласили. Это, впрочем, и к лучшему: Ларна представляла себе, как должны выглядеть вытащенные из подземелья люди. Таких прежде чем пустить на площадь день придётся отмывать и год – откармливать. Торговцы привелся с собой живой товар: скованные люди были заперты в загон рядом с шахтой. До утра, надо полагать, когда более ценные вещи поменяют хозяев. Не отдавать же заработок целого года под аккомпанимент актёрского речитатива, да с хмельной головой.... Ларна задумчиво жевала, смотрела вокруг и даже забыла смутиться, когда всё тот же добрый жрец предложил ей ночлег в одной из пристроек.

Рассвет выдался прохладный и росистый. После умывания, утренних молитв в компании храмовой прислуги, и лёгкого завтрака, Ларна выбежала на внешний двор, ведя в поводу Красавца и ёжась от холода. Во дворе было не пусто, но и не людно. Надсмотрщики и старец в оранжевых одеждах, бывший, скорее всего, главным жрецом, осматривали привезённых рабов. Кого-то брали сразу, из-за кого-то торговались... У входа в шахту наметилось шевеление. Ларна, поправлявшая сбрую, глянула через плечо – рабы, щурясь от яркого света, выползали наверх. Свистнула плеть; Ларна поморщилась и отвела взгляд. Впрочем, чувство долга почти сразу же взяло верх над брезгливостью: Иртион наверняка захочет знать, сколько рабов было куплено и сколько продано, да и почему вдруг Храм продаёт рабов именно здесь знать совсем не лишне. Ларна дёрнула повод; Красавец фыркнул обиженно, но повенулся куда велели.

Торговец рассматривал предложенные ему тела и не возразил, когда Ларна подошла поближе.

-Что тебе, юноша? – спросил жрец, но в его голосе не было подозрения, только удивление.

-Мой рыцарь искал конюшего, Солнечноокий, - легко соврала Ларна, - Вчера не смотрел, нехорошо брать у Солнц, но ведь эти храму не нужны...

Жрец, одобряя проявленную почтительность, осенил Ларну кругом и отвернулся к торговцу.

Ларна не столько смотрела, сколько считала. Похоже было, что шахта иссякает: куплено было пятнадцать рабов, а продано почти сорок. Все сорок выглядели так, что Ларна, будь она на месте предназначенных к каторге людей, немедленно грохнулась бы в обморок. Ей это, впрочем, по любому не грозило. Костёр – пожалуйста, шахта – никогда.

Ларна поймала себя на том, что стоит, бездумно глядя куда-то в сторону чёрного провала. Надо проявить для приличия интерес и ехать, а то Иртион и впрямь забеспокоится. Красавец, не упрямясь, пошёл следом, вдоль ряда покрытых грязью и лохмотьями несчастных. Впрочем, они-то как раз счастливцы, несчастные остались под землёй... Кто-то шарахнулся от лошади: то ли отвык за месяцы под землёй, то ли просто свихнулся. Кто-то потянулся к Красавцу, жеребец фыркнул и, не придержи его Ларна, укусил бы. Ларна его понимала, она тоже начала бы кусаться, потянись к ней такое. Следущий в ряду смотрел мимо неё пустым, бессмысленным взглядом, будто не видел. Красавец потянулся дальше, ему хотелось на волю, подальше от этих дурно пахнущих каркасов. Ларна почти пошла за ним, и тут раб, только что глядевший в пространство, свистнул негромко и призывно, словно хотел приманить к себе лошадь.

Даже со второго взгляда, Ларна его не узнавала. Но свист, тихая переливчатая трель, предназначался ей, и оборванный тяжёлой цепью умоляющий жест – тоже.

-Умеешь ходить за лошадьми?

Раб кивнул. Ларна, щурясь, смотрела на него и всё равно не узнавала, не помнила ни лица, ни фигуры, ни глаз... Ну не может же даже она знать всех шпионов, право слово! А может и не шпион, может местный, и видел её случайно с Иртионом или Элисом... нет, тогда бы он умолял именем рыцаря. Ларна подошла к жрецу, почтительно дожидаясь, пока он закончит разговор.

-Вон тот мне подходит, Солнечноокий, могу ли я купить его?

Ларна уплатила, не торгуясь – цена была вполне умеренная – подождала, пока раба раскуют и свяжут, намотала верёвку на луку седла и вывела своё новое приобретение за ворота. Под мягким утренним солнцев они шли шагом довольно долго, пока посёлок, вместе с шахтой и Храмом не скрылся из глаз. Там Ларна соскочила наземь и предложила:

-Скоро будем проезжать побережье, сможешь там искупаться.

-Я совсем на себя не похож, да? – виновато спросил её спутник.

Ларна ахнула. Голова закружилась, словно на краю пропасти, и только тёплый бок Красавца спас её от падения. Голос она узнала.



Вчерний отлив ещё не набрал силу. Ларна смотрела на «Летний Солнцеворот» и не могла оторваться. Ей до рези в глазах, до боли в стиснутых кулках хотелось домой, и совсем скоро они там будут... Хорошо ещё, что Красд Вириад снова уступил место Аливарде Алториан, лицо которой всегда закрыто покрывалом, а очи скромно опущены – страшно подумать, что сказал бы рыцарь Алтомирэ, заметь он в её глазах слёзы.

-Отправляйтесь, наконец, пока ты ещё что-нибудь не натворил, - напутствовал Тирана Иртион, - И впреть изволь запомнить, что лирические вирши никоим образом не могут заменить человеческую речь. На тот случай, если ты вдруг опять решишь сюда влезть.

-Какие вирши? – удивился Тиран. За те пять дней, что прошли с момента его покупки, в его глазах появился прежний блеск.

-Аливарда?

Ларна послушно прочитала – за последний год строчки врезались ей в память:

«Ты плачешь, крошка?

Садись к огню.

Клянусь, чем хочешь,

Твою любовь я сохраню.»

-У вас жар, - решительно отмёл Тиран, - Сроду я этого не писал!

-А кто писал? – спросил Иртион, хотя уже ясно было, что ответа ему не дождаться.

-А мне почём знать? – Тиран решительно развернулся, обнимая Ларну за плечи, - Солнца под ноги, Иртион.



Даже когда эти строки стараниями Диверсанта разошлись по всей Империи, и только ленивый не вставлял их в собственные любовные признания, даже когда его с Ларной дочери читали «Ты плачешь, крошка?» в поэтических сборниках, даже когда «Дожди и звёзды, листопады и метели …» было высечено на тэйриннском Памятнике Влюблённым, Тиран не признался в авторстве.